Я не твоя
– Не могу я не вмешиваться.
– Я сказал, отвали, старик, не лезь не в свое дело.
– Когда слабых обижают – это всегда мужское дело.
Я слушаю его и глазам не верю!
Только что один сильный, здоровый, богатый парень, который меня знал, который мне в любви признавался, говорил, что жить без меня не может – отдал меня на растерзание этому отморозку. Второй – еще более сильный, который миллиардами ворочал, с министрами и президентами запросто общался, который жениться обещал, весь мир к моим ногам положить – меня как ненужную игрушку выбросил своим псам на растерзание.
А этот чужой незнакомый щуплый старик против огромного, лютого бойца идет просто потому, что считает – это дело мужское слабых защищать?
Я всхлипываю.
В этот момент мне все равно, что сделает со мной отморозок. Я рада, что все-таки есть в этом лживом и грязном мире хоть кто-то настоящий.
Вижу, как за спиной у моего защитника неожиданно появляется еще один мужчина в возрасте, и еще, и еще… их человек пять. Да, они немолодые, щуплые, но почему-то от них идет такая сила! Они – справедливость!
У одного в руках какая-то железка, кажется, арматурина или монтировка. Понимаю, что амбал, у которого наверняка пистолет за пазухой, расправится с ними в два счета, и мне хочется кричать им, чтобы бежали, спасались сами. Меня уже ничего не спасет.
Внезапно слышу тяжелые шаги. Кто-то спешит к нам.
Сердце на мгновение замирает. Он? Неужели?
И я ненавижу эту проклятую мышцу за то, что она так сильно сжимается.
– Шабкат, отпусти девушку.
Я знаю этот голос.
Увы… На что я рассчитывала? Это, конечно же, не Тамерлан. Нет.
Начальник его охраны. Ну, в общем, я ведь и не надеялась, да?
Мой палач опускает голову, шепчет:
– Я тебя найду, куколка, я еще поиграю с тобой. Даже не надейся от меня сбежать.
Гориллоподобный Шабкат отпускает меня.
Ухмыляюсь, голову опуская… Нет, это ты не надейся меня найти!
Я делаю шаг вперед. Сзади подходит Ильяс, что-то говорит.
Начальник охраны Тамерлана, кажется, Рустам, отвечает деловито.
Я не слышу. У меня в ушах шум моря. Не хочу их слышать, и мой мозг сам отключает эту функцию.
Вижу только узкие, теплые, добрые глаза передо мной, испещренное морщинами лицо, руку, протянутую мне.
– Пойдем, девонька, пойдем со мной.
Тот самый старик, который заступился за меня, берет меня под локоть и уводит. Открывает дверь такси, сажает меня в машину. Пристегивает. Сам садится за руль.
Я как сомнамбула.
Безразличная и мертвая внутри.
Хотя… Если бы этот амбал меня утащил, я ведь понимала, что именно он хочет со мной сделать? После этого я точно бы умерла. По-настоящему. А по-настоящему мне умирать нельзя. Ни за что.
Я все-таки должна жить.
Мне есть для чего жить. У меня есть мама. И еще…
Тот, о ком Тамерлан никогда не узнает. Крохотный человечек внутри меня. Мой! Только мой!
– Куда тебя отвезти, девочка?
Я поворачиваюсь, чтобы сказать, и не могу. Понимаю, что просто проваливаюсь куда-то, отключаюсь.
Все. Батарейка села.
Глава 3
Прихожу в себя в незнакомой комнате. Полумрак. Мне почему-то совсем не страшно, может, потому, что в комнате пахнет чем-то вкусным? Хлебом или пирогами. Домом настоящим.
Ко мне сразу же подходит маленькая немолодая женщина. Что-то говорит на незнакомом языке. Ласково. Я пытаюсь подняться.
– Лежи-лежи, милая. Сейчас принесу тебе чай и покушать что-нибудь, горяченькое нужно. В твоем положении обязательно нужно. А волноваться не надо. Злиться не надо. Ненавидеть. Это все черное, дурное. А ты… ты вон какая светленькая.
Я с трудом разбираю, что она говорит – акцент сильный, хотя фразы она строит правильно.
Молоточком стучит одна мысль: как она поняла про положение? Ведь совсем еще ничего не видно? Рано?
– Сейчас, милая, сейчас вы с малышом покушаете, и сразу все будет хорошо!
Если бы все было так просто!
Я пробую ответить – голос слушается плохо.
– Вкусно… пахнет…
– Это лепешки и пирог, сейчас ты скушаешь супчик, а потом угощу тебя своей выпечкой.
Она разговаривает со мной, как с ребенком, и я сразу вспоминаю, что совсем забыла о маме. Мне нужно с ней связаться, обязательно! Свой телефон я оставила дома…
– Можно мне позвонить?
– Да, милая, конечно, сейчас. Маме обязательно надо позвонить, мама волнуется.
Она отходит, а я думаю: как она догадалась о том, что мне надо связаться именно с мамой?
Женщина возвращается с дешевым кнопочным телефончиком, я помню, у меня был похожий, когда я была совсем маленькая.
– Алло, мама? Мамочка… Все хорошо, мам. Я живая… Что?
В голове вновь появляется шум.
За что мне все это?
Слишком большая цена за то, что я просто пыталась любить!
Закрываю глаза, снова проваливаясь в омут…
Просыпаюсь и понимаю, что уже утро. Женщина, которая вчера меня угощала пирогами – Ася – хлопочет, собирая на стол.
После разговора с мамой я потеряла сознание, новая знакомая привела меня в чувство, дав понюхать что-то острое.
Ее звали Хосия или просто Ася, она супруга таксиста, который меня сначала защитил от гориллы Шавката или как там его, а потом привез в свой дом. Незнакомую русскую девочку, которую чуть не убили на богатой восточной свадьбе.
– Проснулась, Светлячок? Сейчас будем кашу кушать и чай пить.
Снова говорит со мной, как с маленькой. И Светлячком называет, несмотря на то, что моих золотых волос уже нет.
Вчера она мне про себя рассказывала. Семерых детей родила, трое умерли еще совсем крошечными, четверых на ноги подняла. У нее два сына и две дочери. У всех уже семьи. Все живут хорошо.
Дом у них скромный, но гостеприимный и хлебосольный. Пироги и правда были очень вкусные. Она рассказала, что обязательно меня научит печь.
Звонит ее телефон, она отвечает, потом протягивает старенькую трубку мне.
– Мама тебя.
– Алло, мам? Да, слушаю…
Я разом вспоминаю вчерашний телефонный разговор.
Вечером после свадьбы меня искали. По описанию – горилла. Мамы дома не было – она у соседки, тети Маши сидела. В глазок видела, как он у двери терся, трезвонил.
А с утра приходил опять – это маме уже тетя Маша рассказала. Опять звонил, стучал сначала в нашу дверь, потом по соседям пошел.
Шавкат. Он сказал, что он брат невесты, вернее, уже жены Тамерлана, Мадины. Зачем ему я – очевидно, тихая и скромная супруга Умарова хочет отомстить за испорченную свадьбу.
– Дочка, ты можешь еще на день там остаться?
Вопросительно смотрю на Асю, которая все понимает и кивает.
– Да, мам, могу.
– Тогда договорились. Завтра будь там, а послезавтра приезжай сразу в аэропорт.
Аэропорт. Закрываю глаза, выдыхаю. Неужели это на самом деле со мной происходит? Вся жизнь кувырком! Мама говорит – все к лучшему! Она верит, что все сложится. А я…
Я очень стараюсь держаться. И верить.
Я должна верить в лучшее! Мне теперь надо думать не только себе. И у меня нет права падать духом! Нужно уже возвращаться к себе прежней! Такой, какой я была до того, как по моей судьбе прокатился ураган по имени Тамерлан.
Нет. Не хочу думать о нем! Буду думать о себе. О своей жизни. О маме…
– Мам, а тебе разве помощь не нужна?
– Я справлюсь, милая. Не волнуйся.
Она справится. Да.
Мама привыкла всегда решать проблемы сама.
После того, как убили моего родного отца – все на ней. Все она. Все сама.
Сама меня растила, сама на жизнь зарабатывала, сама старалась сделать так, чтобы я ни в чем не нуждалась.
В первом классе я «загорелась» бальными танцами – в школе открыли кружок, и мы всем классом туда пришли.
Остались в итоге только я и один мальчик – мой партнер, Ромка.
Бальные танцы – дело затратное. Тренер предложила уйти в клуб получше. И началось… Танцы, танцы, танцы, с утра и до вечера, без перерыва.
Тренировки индивидуальные были обязательными, стоили дорого. Мама Ромки требовала, чтобы мы занимались чаще – приходилось идти на поводу, чтобы сохранить пару. Потом обязательные конкурсы каждую неделю. Нужно было оплачивать взносы. Опять деньги.
Туфли, носочки, колготочки, костюмы…
Мама нашла портниху, которая по знакомству шила недорого. Сама научилась и прически делать из моих золотых волос… Даже потом зарабатывала этим – причесывала других девушек на конкурсах.
Параллельно с танцами я хотела научиться рисовать – мама таскала меня в «художку», искала частных педагогов.
Впахивала на трех работах, чтобы у меня было все. Ночами не спала, сидела над переводами, корректурой, редактурой…
Но я тоже старалась помогать. Зарабатывать начала лет с тринадцати – рисовала открытки, картины, помогала в клубе малышам, ставила танцы.
Мне вообще нравилось заниматься с детьми – это у нас семейное. Мама по образованию педагог, филолог. Она преподавала в школе, занималась репетиторством, а в последние годы работала в обеспеченной семье – была няней сразу троих детей.
Дети… Скоро у меня тоже родится малыш.
Я боялась сказать о беременности маме. Вернее, я знала, что мама сразу примет ребенка, и даже вопросов не будет, рожать или нет. Но…
Мы всю жизнь жили непросто. И я так надеялась, что выйду замуж за любимого мужчину, у меня будет настоящая семья! И не мама будет снова помогать мне, а я буду помогать маме!
– Дочка, не переживай. Все в жизни бывает. Родим. Вырастим. Не волнуйся. Нервничать тебе нельзя.
– Мам, я не хочу, чтобы он знал о ребенке!
– Значит, он не узнает.
У мамы, оказывается, уже был план.
– Милая, если ты уверена, что поступаешь правильно…
– Мама, он женится на другой! Он…
Сжимаю челюсти до скрипа каждый раз, когда думаю об этом.
Тамерлан хотел предложить мне стать содержанкой, любовницей! Просто спать с ним за деньги! После того, как обещал быть всегда рядом, обещал жениться, обещал красивую свадьбу, такие слова говорил!
И вот у него красивая свадьба, только не с глупым Светлячком…
А я ведь с самой первой минуты знала, что верить ему нельзя! И не хотела этих отношений несмотря на то, что Тамерлан мне понравился с первого взгляда…
Но, увы, теперь говорить поздно.
И не надо ни о чем сожалеть – так всегда говорит моя мама. А я привыкла, что мама всегда права.
Я сижу на крохотной кухоньке в квартире таксиста Тенгиза и его жены Хосии. Она учит меня готовить тесто для пирожков. И рассказывает, как определила то, что я в положении, оказывается, у нее дар – она многое чувствует.
– Твой мужчина отказался от тебя?
Сглатываю, говорить об этом сложно.
– Мне кажется, все не так просто, девочка. Я чувствую. У вас была большая любовь. Такая большая любовь просто так не проходит.
Так она и не прошла – от этой любви малыш остался!
– У тебя все будет хорошо. А у него – нет. Плохо ему будет, очень плохо. Материнское проклятие самое страшное.
Я не понимала, о чем говорит Ася, но в том, что моя мама проклинает Тамерлана – не сомневалась.
– Плохо ему будет. Но ты поможешь, спасешь его.
Я? Я буду помогать Умарову? Я совсем не уверена в этом. Я ненавижу его. Реально! Настолько сильно, что в груди жжет!
– Ненависть пройдет. А вот любовь… большая любовь не проходит!
Неправда. Нет никакой любви. Она умерла! Вместе со мной. В тот самый момент, когда я узнала, что Тамерлан меня обманул.
– Любовь не умирает, если это любовь.
Хосия говорит так уверенно! А я… я не хочу даже думать о том, что эта любовь останется со мной. Ее уже нет!
Есть только плод любви, мой малыш! И вот о нем-то я позабочусь! Он будет так счастлив, что ни о каком папочке и не вспомнит!
– Не думай о плохом, светлая девочка! Ты будешь очень счастлива!
Почему-то именно в этот момент у меня нет никаких сомнений!
Да, буду счастлива! Все сделаю для этого.
А Тамерлан… он так сильно верит в своего Бога, надеюсь, его Бог ему поможет.
Глава 4
Я надеялся, что Бог мне поможет.
Поможет пережить то, что я переживаю сейчас. Но…
Ярость. Злость. Гнев. В глазах темно.
Были ли еще какие-то чувства, кроме этих? Не знаю. Или вообще никаких не было?
Она сказала, что это она умерла? Ее счастье.
Потому что иначе я убил бы ее.
А может быть, еще и убью. Схвачу эту тоненькую шейку и…
Закрываю глаза, чтобы остановить сумасшедший бег крови по венам.
Кто она такая? Что позволила себе? Как могла?
Я любил ее. Хотел весь мир к ее ногам бросить! Ей нужно было только немного подождать! Совсем чуть-чуть! И я бы все решил!
Но она… она захотела по-другому. Захотела все сразу.
Но для чего тогда был весь этот спектакль?
Золотые пряди, трепещущие на ветру. Мгновение – и они улетят, растворятся, обратятся в прах, как и чувства.
Стою, сцепив зубы, понимая, что не могу… Не могу оставить их так.
Хотя первое желание втоптать их в грязь.
Как она втоптала в грязь меня. Мои чувства. Мое сердце.
Жестом подзываю кого-то из обслуги. Показываю на лежащие на земле золотые локоны. Отдаю приказ. Собрать. Сложить куда-нибудь. Сохранить. Знаю, что позже я их заберу.
Моя невеста, вернее, уже жена стоит рядом, покорно опустив голову.
Знает свое место. И всегда будет знать. Не то, что эта…
Стискиваю челюсти до хруста. Понимаю, что кровью глаза налились. Снова вспоминаю и… хочется догнать, остановить, заставить ответить за ее слова.
Стоп. Слова…
Она сказала что-то о наследнике?
Тварь. Подлая тварь.
Я не сомневаюсь, что она могла быть беременна от меня.
Она сказала, что у нее был выкидыш? Почему я в это не верю?
Неужели она так просто избавилась от моего ребенка?
Горечь и боль оседают на сердце.
Я знал, что женщины этой породы лицемерны, лживы и жестоки. Но чтобы хладнокровно убить дитя?
Она ведь знала, что я в любом случае не брошу малыша! Я мог дать ей все! Она жила бы, не зная горя. В достатке. В таком достатке, о котором другие мечтают!
Она могла отдать дитя мне. Моя семья воспитала бы.
Она предпочла его убить.
Зачем тогда весь этот спектакль?
Зачем эти громкие слова?
Хотела испортить мне праздник?
Испортила.
Нет. Нет уж!
Я сегодня буду весел и счастлив. Рядом со мной прекрасная девушка – пока еще девушка, чистая, невинная, воспитанная так, как мне нужно. Специально для меня. Мадина будет хорошей женой. И с ней у меня не будет никаких проблем.
Никакой боли. Никаких волнений. Никаких горестей.
Смотрю на нее. Замечаю в глазах испуг, тревогу.
Беру ее ладонь, подношу к губам.
– Не волнуйся, голубка моя, моя королева, все будет хорошо.
Вижу, что она бросает быстрый взгляд куда-то в сторону.
Забор и кусты закрывают обзор, но я успеваю заметить огромного мужчину, который спешит туда, к выходу.
Туда, куда упорхнул мой Светлячок. Нет, уже не мой, и от Светлячка в ней ничего не осталось. Жалкая карикатура.
Моя охрана, наоборот, идет ко мне. Я не просил их прогонять ее. С ними Ильяс.
Брат разберется. Он вообще повзрослел в последнее время. История с красивой девочкой Зоей с золотыми волосами и его коснулась.
Если бы не брат, я был бы в дураках.
Беру Мадину за руку, вывожу к гостям, делая знак парню, ведущему праздник.
Этот инцидент надо замять. Если в сети появятся фото или видео – все будет удалено, а люди, которые его выложили, будут иметь дело с моей службой безопасности. Нужно сделать так, чтобы Рустам до всех донес эту мысль.
Но, думаю, идиотов среди моих гостей нет.
Значит, надо все решить с обслугой.
Ведущий что-то рассказывает, звучит музыка, выходят парни и девушка в наших национальных костюмах.
Шоу продолжается.
Держу в объятиях невинную супругу. А вместо того, чтобы отвлечься, снова и снова прокручиваю в голове тот самый момент. Резкая боль стискивает виски. Снова вижу лицо Светлячка.
– Я пришла поздравить тебя, Тамерлан. Пожелать вам долгих счастливых лет совместной жизни. Пусть у тебя родится наследник. Еще я хочу подарить тебе кое-что ценное. То, что ты так любил.
Зачем она так? Зачем отрезала волосы? Швырнула их мне как кость собаке!
Зачем убила ребенка? Мне хочется взвыть от отчаяния.
Ненавижу ее.
Люблю ее…
Несмотря ни на что. Люблю!
Я ведь на самом деле собирался на ней жениться! Даже поговорил с отцом. Он, конечно, был недоволен, сначала и слушать ничего не хотел.
А потом… Потом признался, что тоже любил девочку не нашего круга, хоть и воспитанную в нашей вере. Она была приемной дочерью в семье папиного однокашника. Спокойная, тихая девушка Нина – Нино, так ее называли все. Семья брала брошенных детей, чтобы помогали ухаживать за садом, огородом. По сути, дети были как рабы, но все закрывали на это глаза, зато живут не в детском доме. Естественно, жениться на Нино отцу никто не разрешил. Ему выбрали правильную невесту, мою мать. Он полюбил ее. Потом. Со временем. А Нино…
– Я узнал, что она сбежала из дома. Говорили, подалась в столицу, хотела учиться, но… в общем, в той семье о ней не принято было говорить. Отрезанный ломоть. Но я долго считал себя виноватым перед ней. Мы… Мы любили друг друга, мы были близки… Я обещал жениться. И поступил непорядочно.
– Отец, ты поймешь меня. Мы… мы тоже были близки с Зоей. И я тоже обещал жениться.
– Я все понял, сын. Если ты считаешь, что эта девушка достойна, то…
Я так считал. На самом деле. А после… произошло непредвиденное.
Отец собрал семейный совет. Начался передел сфер влияния. Пришли новые люди, ставленники столичных чиновников, не тех, с кем мы были в одной упряжке. Наш клан оказался под ударом. На компании несколько раз покушались рейдеры.
Нужна была помощь сильного союзника. Мне нужно было жениться, чтобы спасти положение семьи.
Я сначала наотрез отказался – не в моих правилах так поступать. Я уже дал слово, мы с Зоей говорили о свадьбе!
Но ситуация с бизнесом была критической – так сказал отец.
Я сдался. Я дал согласие на брак. Но я должен был жениться не на Мадине, на ее сестре, Мире. Все знали, что Мира больна, болезнь неизлечима. Я как ее супруг брал бы на себя обязанности по уходу за ней и управлению их семейным бизнесом.
Читать бесплатно другие книги:
