Близкие враги
Воронцов, как ни странно, даже выдавил для меня улыбку, причем именно улыбку, а не свой обычный оскал, а вот Оксана была явно не в духе и чуть ли не сквозь зубы общалась со мной. Наверное, из-за спальни расстроилась.
Хотя спрячь девушка свою злобу и сделай тон в обращении со мной чуть мягче, не получила бы очередной нагоняй от любовника. Воронцов даже не дождался, когда я отойду достаточно далеко, чтобы не слышать, как он строго отчитывает Оксану за то, что та совершенно не умеет с людьми разговаривать.
Время близилось к часу дня, и мы с Ниной Васильевной в столовой накрывали стол к обеду.
– Нина Васильевна, вы просчитались, на одного человека не хватает приборов, – заметила я и тут же пошла на кухню, чтобы принести недостающий комплект.
– Настасья, это я о себе позабыла, неголодная.
– С чего это вдруг? – приняв позу в форме буквы «ф», нахмурилась я, потому что женщина откровенно лукавила. Нина Васильевна, любительница вкусно, часто и сытно поесть – неголодна? Ага, как же! Может, она еще скажет, что ей турецкие сериалы приелись?
– Не хочу я сидеть за одним столом с этой выдергой, – под моим пристальным взглядом призналась Нина Васильевна. – Да и погонит она меня из-за стола.
– Это мы еще посмотрим, кто кого погонит, обедаете со всеми и точка, – заявила я. Но женщина мотнула головой.
– Нет, Настасья, даже не уговаривай.
Спорить с Ниной Васильевной – как тягаться с акулой в заплыве на сто метров. Дело заведомо гиблое, шансов выиграть нет. Как там мужик в мультике говорил? «Тут действовать надо технически», то есть с хитростью и умом. Так и поступим.
Марат в столовой на планшете что-то читает, Оксана на телефоне листает страницу соцсети, Нина Васильевна носит из кухни готовые блюда, а я, как паук, жду, когда настанет благоприятный момент. Похоже, время пришло.
Достаю из серванта посуду, приборы, кладу все на стол, подхожу к Нине Васильевне, беру женщину под локоток и веду к стулу.
– Садитесь, пожалуйста, – специально громко говорю я. Женщина брыкается, но к стулу идет и даже садится. – Настасья, погоди, я же мясной рулет еще не принесла.
Ага, хорошая попытка убежать, Нина Васильевна, но не выйдет. Если вы сейчас со всеми за стол не сядете, то уже не сядете никогда. А мне без моральной поддержки оставаться наедине с гиеной и упырем никак нельзя.
– Ничего страшного, я сама принесу, – уверяю я женщину, но тут вмешивается Оксана.
– Что это такое? Куда это годится?! – словарный запас у девушки скудный. Все, конечно, поняли, что она против разделить обед с Ниной Васильевной, но мысль озвучена невнятно, значит, ситуацию еще можно спасти.
Только я открыла рот, чтобы Оксану за пояс заткнуть, как Воронцов перебил:
– Я с тобой полностью согласен, Оксана. – Я чуть от злости не позеленела. – Никуда не годится то, что пока Нина Васильевна с Настей на стол накрывали, ты на кровати валялась. Иди-ка принеси из кухни… ну то, что не принесли.
Я застыла на месте и уставилась на Воронцова. А он вновь тыкал пальцем в планшет, туда же и смотрел, словно ничего экстраординарного не произошло, а меня буквально-таки распирало, хотелось Марата красавчиком обозвать. Естественно, промолчала, обойдется, упырь. Один добрый поступок не перекроет десять дурных.
Хотя нужный вывод я для себя сделала: у Воронцова бывают проблески человечности, значит, все-таки есть смысл еще раз с ним поговорить и обсудить идею с рестораном.
Я покосилась на Оксану. Девушка, мягко говоря, была шокирована. Она с открытым ртом невидящим взором разглядывала свою пустую тарелку, словно секунду назад ее к смерти приговорили, а не рулет велели принести.
«Любимая женщина Воронцова» сходила на кухню, и, о чудо, не умерла. Более того, даже есть собралась. Набросала в тарелку исключительно свежих овощей и теперь ими давилась.
– Марат, можно из нашей квартиры хотя бы несколько работников сюда пригласить? – жалобно попросила Оксана, без аппетита проглотив очередной кусок огурца. – А то некому нашу комнату в порядок привести. Я бы, конечно, и сама убрала, но ты же знаешь, у меня бесконечные кастинги, пробы, съемки…
– Делай, как хочешь, – смилостивился Воронцов. Как любит повторять мама: сытый мужчина – добрый мужичина.
– А Альберта, нашего повара, можно? – Оксана, видимо, решила, что мало попросила, поэтому добавила еще.
– Исключено, – категорично отозвался Марат. – Я против, чтобы к плите подходил кто-нибудь, кроме Нины Васильевны. Я такой сочной и нежной говядины даже в фешенебельном французском ресторане не пробовал. Нина Васильевна, вы всегда вкусно готовили, но сейчас ваше мясо просто выше всяких похвал.
Нина Васильевна заулыбалась, а щеки тронул легкий румянец.
– Марат, приятно, что ты прошлые заслуги вспомнил, но сейчас похвала не по адресу. У нас теперь на кухне только Настасья хозяйничает, а я на подхвате, картошку почистить, рис промыть…
Признаться, ждала, что Воронцов выскажется по этому поводу, но он промолчал, зато его подружка не удержалась и прокомментировала:
– Настя по профессии повар, я бы удивилась, если было бы невкусно. Не сложно же делать все по рецепту, особенно, если тебя этому учили.
– Я в кабинет, меня до вечера не беспокоить, – поднимаясь, сказал Марат, когда поглотил все мясо с общей тарелки. Странно, что не лопнул.
– Я хотела с тобой поговорить, – обратилась я к Воронцову.
– Марат же сказал – не беспокоить, – тут же вставила свои пять копеек Оксана, но под грозным взором любовника сникла.
– Хорошо, приходи через десять минут.
Ровно в срок я стояла у дверей кабинета и морально готовилась к разговору, то есть вытирала мокрые ладони о юбку и успокаивала нервы, медленно вдыхая и выдыхая.
– Войди, – отозвался Марат, когда я постучала. – Только дверь за собой плотно закрой.
Переступив порог, прикрыла дверь, как и просили, потому что пришла я договариваться, а не ругаться. Проблема состояла в том, что оказалась я в кромешной тьме, хоть глаз выколи.
Предположу, что не только шторы были задвинуты наглухо, но и жалюзи опущены вниз. Единственный источник света – тусклая декоративная лампа в углу, освещал лишь один предмет – себя, ну, может, еще сантиметр пространства вокруг.
Воронцов – точно упырь, только они днем сидят в темноте, им так комфортнее.
Глава 7
На ощупь двигаюсь вглубь комнаты, жду, когда глаза привыкнут к темноте и станет хоть что-нибудь видно. Воронцов как назло молчит. Он сам-то где? Сидит за столом в кресле, наблюдает, как я, топая по одному месту носком несколько раз, прокладываю себе дорогу? Да, потешно, наверное, смотрюсь со стороны. Хотя как в таких потемках можно что-нибудь разглядеть?
Ногой в районе икры по касательной задела что-то мягкое. Наклонилась, пощупала и решила: «Вот оно, мое спасение – диван».
Присела. Блин, что-то не то! Высоко и неудобно. Поерзала. Моя попа прямиком угодила на… свернутый плед?
Озарение по поводу того, куда я примостилась, снизошло на мою голову как гром среди ясного неба, после того, как «плед» подо мной сначала тяжко вздохнул, а потом заговорил человеческим голосом:
– Что ты творишь?!
Засада! Как ужаленная отскочила в сторону. Если бы мне на пути не встретился какой-то высокий и тонкий предмет, очень похожий на палку, вместе с которым я чуть не завалилась, наверняка лбом врезалась бы в стену.
– Анастасия, да ты, оказывается, садистка. Сначала накормила так, что я еле дышу, а потом пришла и давай на животе весело прыгать, вернее, почти на животе, – проворчал Воронцов и включил свет.
Та палка, с которой я обнималась, оказалась торшером, теперь уже сломанным. Отставив его в сторону, попыталась оправдаться перед Маратом.
– Я не специально, не видела, что ты лежал на диване. И я не прыгала, а поерзала, на автомате, чтобы почувствовать, что лежит подо мной, – сказала я и сама себе не поверила.
Конечно, когда выключен свет, можно что угодно не разглядеть, но как было не понять, что ты на живого человека уселась?
– Ладно, проехали. – Воронцов бодро принял вертикальное положение, наклонами головы в разные стороны размял шею и сел в кресло за письменный стол. – Садись, я тебя слушаю.
Я вынула из канцелярского стакана карандаш, вертела его в руках, внимательно разглядывала, как диковинку, и никак не могла сообразить, с чего бы начать.
– Марат, я согласна на все, но от идеи с рестораном не откажусь, – выпалила я, так и не придумав красивую речь.
– Прямо-таки на все? – приподнял бровь Воронцов.
– Да, – невозмутимо ответила я, словно не заметила в вопросе подтекста, но, конечно же, сразу уточнила, на что именно соглашаюсь. – Я останусь жить в доме, и всех без исключения мужчин на свете буду обходить стороной, но ресторан – это моя мечта. Марат, у тебя же тоже наверняка так случалось, что ты настолько сильно чего-то хотел, что при мыслях об этом душа замирала?
По-моему, с душой я загнула. Какая душа у такого упыря?
– Было, конечно, – сказал Воронцов, да настолько серьезно, что я удивилась. – Более того, то желание, о котором ты говоришь, у меня и сейчас есть. Только я точно знаю: то, чего я так желаю, на хер мне не сдалось.
Блин, как бы мне от любопытства не лопнуть. Чего же так хочет Марат? Если от одного упоминания у него кадык вверх-вниз запрыгал, лицо побагровело, а взгляд стал безумным. Вот это страсть! Одержимость, я бы даже сказала.
Воронцов возжелал сотню девственниц? Мировое господство? Что?
– Марат, а с чего ты взял, что желаемое тебе помешает? Поддайся искушению и возьми что хочешь, а?
– Осторожнее с советами, Настя, вдруг тот, кому ты их даешь, прислушается.
Я поежилась. Воронцов всегда странный, но сегодня особенно. Когда предостерегал меня, он так хищно улыбнулся, что мне почудилось, будто у него клыки удлинились, как у настоящего вампира.
– Марат, как насчет ресторана? – решив, что разговор ушел не туда, я вновь направила его в нужное русло.
Воронцов вздохнул и задумался.
– Только ты сейчас сильно не радуйся, когда я соглашусь, потому что будут условия.
Следую рекомендации, не впечатляюсь, но на лице все равно улыбка от уха до уха.
– Открывай ресторан, но, чтобы ты все деньги не спустила в трубу, я буду курировать каждое действие, начиная с выбора помещения и заканчивая цветом салфеток.
Блин. И так общество Марата едва выношу, а если начну с ним работать, то волком взвою.
– Нет, так не пойдет. Я хочу открыть ресторан таким, каким сама его представляю, а не кто-то другой. Да и потом, занимаясь одним делом, мы перегрыземся, и добром это не кончится.
– Я был прав, – с ноткой разочарования заявил Воронцов. – Ресторан – твоя прихоть, а не мечта.
– Почему это? – вспыхнула я.
– Потому что ты сейчас поступаешь, как мальчик, который с пеленок мечтал полететь в космос, и свершилось, время настало, но он отказывается от полета по той причине, что ему выдали скафандр не того цвета. Настя, если человек действительно к чему-то стремится, он мертвой хваткой вгрызается в любую возможность это получить и плюет на мелочи. Ну так что, Анастасия, тебе нужен ресторан или нет?! – с нажимом произнес Воронцов.
– Нужен, – сквозь зубы ответила я.
– Хорошо, с этим разобрались, переходим к следующему этапу. Скинь мне на электронную почту все свои наработки. Бизнес-план, концепцию и так далее. – Марат потянулся к ноутбуку, открыл крышку и нажал кнопку включения.
– Сейчас? – растерянно поинтересовалась я, потому что ничего подобного у меня не было.
– Да, – вбивая пароль на ноутбуке, кивнул Воронцов и поднял на меня взгляд. – Настя, у тебя же есть наработки?
– А мысли и планы наработками считаются?
– Ох уж эти дилетанты, – с налетом усталости выдохнул Воронцов и пододвинул ко мне ноутбук. – Надеюсь, ты хоть печатаешь быстро. Я сейчас буду говорить, а ты делай заметки, хоть иероглифы вбивай, но чтобы за мной успевала и после смогла разобраться.
Два часа я без продыху колотила пальцами по клавиатуре – ровно столько Воронцов не умолкал. Марат вылил на меня такое количество информации, что у меня мозги съехали набекрень. Даже не думала, что у пожарной инспекции столько требований к помещению общественного питания, а сколько их в рамках СанПиН и вовсе молчу. А еще я не подозревала, сколько в нашей стране видов налогов. Также Воронцов просветил, что открыть юридическое лицо быстро и просто, а вот закрыть – уйма проблем.
– Марат, может, на сегодня достаточно? – Когда пошел третий час, я не выдержала и застонала. – И вообще, ты действительно считаешь, что мне все это пригодится? Я вроде как ресторан хочу открыть, а не построить аналог космической станции «Мир».
Воронцов сначала строго на меня посмотрел, а затем отчитал по полной программе, словно я провинившаяся работница, по вине которой его фирма пострадала минимум на пятнадцать миллионов. Блин, похоже, к тому моменту, как я обслужу первого гостя, у меня будет постоянно дергаться глаз.
Соглашение о сотрудничестве с Воронцовым автоматически расторгало нашу договоренность с Ивановым. Ведь я просила у него помощи с рестораном, а он по доброте душевной не отказал.
Утром следующего дня первым делом позвонила Виктору Олеговичу, чтобы сообщить новость, сказать спасибо и извиниться за беспокойство. Как я ни уговаривала Иванова не приезжать, он настоял на личной встрече. Надеюсь, Марат не расценит визит старого друга семьи и собственного заместителя как нарушение нашего с ним договора, в частности – третьего пункта, касающегося мужчин.
Иванов безусловно мужчина и, надо сказать, ого-го какой, но я его в этом качестве не воспринимаю, для меня он просто лучшие уши на свете, уши, которые слушают и слышат. Он единственный человек, в жилетку которого я плакала, пока была замужем за Русланом.
Автомобиль Виктор Олегович припарковал возле дома в крайне удачное время. Марат обещал до вечера из офиса не возвращаться, его подружка Оксана только-только ушла на тренажерах потеть, Нина Васильевна свой человек, из нее информацию клещами не вытянешь, поэтому о визите Иванова вообще никто не узнает.
– Настенька, мы не виделись несколько дней, а такое ощущение, словно целую вечность. – Виктор Олегович, как обычно, взял мою руку и поцеловал, я в ответ прижалась к нему и что есть сил обняла.
Как же хорошо, как спокойно в руках Иванова. По-моему, он самый идеальный человек на земле. Умный, уравновешенный, надежный, никогда голоса не повысит, но при этом стальной стержень отчетливо чувствуется. Каменная стена, глыба, высокий забор, за которым ничего на свете не страшно. И как две бывших жены отпустили такого мужчину? Недальновидные барышни, надо сказать. Ну ничего, Виктору Олеговичу всего лишь сорок, встретит он еще свое счастье, а я за него подержу кулачки.
– Настя, что Марат имеет против тебя? – обеспокоенно спросил Иванов, когда мы сели на диван.
– Понятия не имею, задаюсь тем же вопросом.
Глава 8
Иванов задумался, а я обратила внимание на его ногу: он часто постукивал ею по ковру, то есть нервничал, что ему не свойственно совершенно.
– Марат вас уволил за то, что вы собирались помогать мне с рестораном?! – с ужасом озвучила я догадку, которая объяснила бы волнение Иванова.
– Нет, – мотнув головой, успокоил меня Виктор Олегович. – Но он пытался, по крайней мере, угрожал, что это сделает.
– Понятно, – выдохнула я. – Воронцов вас поставил перед выбором: либо вы мне отказываете, либо из фирмы уходите. Простите меня, пожалуйста, не хотела вам проблем создавать.
– Настя, если бы даже Марат разорвал со мной контракт, я бы это легко пережил и уже завтра нашел новое место. Не переживай за меня, о себе лучше подумай. Тебе надо держать с Воронцовым ухо востро. Когда мы с ним о тебе говорили, у меня сложилось впечатление, что он невменяемый. Марата я знаю давно, и он еще тот сукин сын, но никогда он не ставил интересы фирмы выше каких-либо других. А от моего ухода фирма точно не выиграла бы.
Впервые в жизни разговор с Виктором Олеговичем не приносил спокойствия на душе, а наоборот взвинчивал. Иванов на этот раз не щадил меня и пугал по полной программе. Говорил, что от Марата можно ждать чего угодно, что более жестокого и беспринципного человека трудно найти. Приводил примеры, как тот безжалостно с конкурентами расправлялся, как бессовестно перешагивал через людей.
Хлопнула дверь, ведущая к цокольному этажу, и мы с Виктором Олеговичем, не сговариваясь, притихли.
– Оксана, – шепнула я Иванову и прижала к губам палец в знак того, что нам лучше не издавать лишних звуков.
В ушах девушки были наушники, шла она достаточно далеко, в нашу сторону даже не смотрела. Я, конечно, в такое сказочное везение верю с трудом, но существовал реальный шанс, что наша парочка останется незамеченной.
– Ушла, – с облегчением произнесла я, и Виктор Олегович тут же поднялся с дивана, откланялся и от греха подальше уехал.
Абсолютно ничего не опасаясь, вечером я отправилась в столовую ужинать. Видимо, мой ангел-хранитель отработал сегодня как надо. Оксана несколько раз мне на пути попадалась после визита Иванова, но ничего не сказала, значит, жить можно спокойно.
– Марат, вот ты все время Настьку защищаешь, хозяйкой дома ее называешь, – спускаясь по лестнице, услышала внизу голос Оксаны и замерла, – а к ней сегодня мужик приходил. Голубки прямо здесь ворковали на диване, а как меня увидели, сразу притихли, и потом мужик этот сразу убрался.
Правильно Нина Васильевна Оксану выдергой называет. Она и есть выдерга. Сдала-таки меня с потрохами, да еще таким тоном сладким, словно мы с Ивановым разговаривали не в метре друг от друга, а я у него на коленях сидела с расстегнутой блузкой.
– Что за мужчина приезжал к Насте?! – рявкнул Воронцов на подружку, словно на ней тоже лежала часть вины.
– Откуда мне знать? Я к ним тактично не подходила, но, если судить по машине, кавалер у нашей вдовушки что надо, при деньгах.
Вот дрянь! Если Оксана видела Иванова, значит, стопроцентно его узнала. Как пить дать, специально соврала, чтобы Марат навыдумывал себе черт-те что, и мне больше досталось.
– Сука! – Марат то ли меня обозвал, то ли в принципе выразил свое отношение к ситуации, но после возгласа послышались быстрые шаги. Мужчина уже поднимался по лестнице.
Не раздумывая я развернулась и бесшумно на цыпочках помчалась обратно к себе. Да, скандала и выяснения отношений не избежать, зато можно немного это отсрочить. Марат поостынет, а я придумаю складную речь.
Заскочив в спальню, я заперлась и затаилась. Воронцов три раза ударил кулаком по двери, и ровно столько раз я вздрогнула. Затем наступила тишина. Она пугала куда сильнее, чем стук в дверь: воображение рисовало, как мужчина отходит назад, разгоняется и плечом вышибает преграду между нами.
– Настя, открой! – Чуть до потолка не подпрыгнула, когда услышала голос Марата. – Настя!
Решив схитрить, зашла в ванную и полным напором воду включила. Отчетливо помню, когда Руслан принимал душ, шум воды доносился в коридор. Если Марат подумает, что я моюсь, по идее он должен уйти.
– Настя! – После очередного возгласа Воронцова я выглянула из ванной и увидела, что язычок замка дергается, то есть Марат с помощью какого-то приспособления пытается открыть дверь.
Блин, если Воронцов задался целью замок одолеть, он это сделает. Я и сама как-то раз, еще дома у родителей, точно такой же замок монеткой открыла, максимум за пятнадцать секунд.
Черт побери, и зачем я теперь в ванной закрылась? Ноги без приказа от головы сами внутрь зашли, а руки замок закрыли. Считай, загнала себя в угол. Хотя с другой стороны, что, у Марата совсем совести нет, ломиться в душ к вдове брата?
Нет у Марата совести, совсем, об этом мне сказал стук в дверь, на этот раз уже дверь ванной.
– Кто там? – для правдоподобности подойдя ближе к душевой кабине, крикнула я.
– Марат! Открой!
– Пожар?! Землетрясение?! Конец света?!
– Нам надо поговорить.
– Ты обалдел, что ли? Я моюсь вообще-то! – Да, нагло вру, но у меня есть оправдание: я боюсь.
– Как закончишь, сразу спускайся в кабинет. Жду тебя десять минут. Не придешь – вернусь и будем разговаривать там, где получится, – рявкнул Марат и, судя по всему, убрался из спальни. По крайней мере, шаги я его слышала, и дверь вроде хлопнула.
На всякий случай припав ухом к двери, подождала минуты две и вышла из ванной.
– Так и знал, что ни хрена ты не мылась, а попросту пряталась. – В который раз за день я подпрыгнула на месте от голоса Воронцова.
Все, отходных путей больше нет, надо готовиться к битве.
– Да, пряталась! – Я развернулась лицом к Воронцову, который сидел на пуфе возле двери. – А что еще мне оставалось? Бежать к тебе под горячую руку?! Слышала я, как твоя подруж…
Резко замолчала на полуслове, потому что разъяренный Марат встал и очень быстро ко мне приближался. Выражение лица мужчины мне до боли было знакомо, я его часто видела у Руслана, когда тот выходил из себя. В последний раз, когда у мужа, точно так же, как у Воронцова, сошлись брови на лбу, он ударил меня, да так, что я кубарем полетела и после синяк две недели толстым слоем тонального крема замазывала.
Я невольно согнулась и, прикрыв руками голову, окаменела. Хотела выпрямиться и смело Марату в глаза посмотреть, но тело не слушалось, словно чужое.
Глава 9
– Настя? – позвал Марат, и больше агрессии в его голосе не было, зато удивления хоть отбавляй. Затем он очень осторожно взял меня за запястья и заставил убрать руки от головы. – Посмотри на меня, – попросил Воронцов, причем именно попросил, а не потребовал, как обычно.
Я открыла глаза, и пришло время мне удивляться. Передо мной стоял совершенно другой человек. Вроде бы нос его, каким прямым был, таким и остался, губы не изменились, все те же темно-зеленые глаза, которые издалека можно было спутать с карими… Но почему-то Марат смотрелся по-иному.
Конечно, причина нашлась. Дело было во взгляде. Привычный Воронцов на всех смотрел свысока, как высшая сущность на тараканов, а сейчас на его лице отражалось сострадание и даже забота.
Вот уж не думала, что упыри умеют так смотреть.
– Настя, выпрямись и расслабься, я не хотел ударить тебя. Да у меня бы на девушку и рука не поднялась.
Может, курс успокоительных таблеток пропить, чтобы больше не попадать в такое унизительное положение? Повела себя, как насмерть запуганная жертва насилия.
– Я и не думала, что ударишь, – сказала я, когда наконец смогла говорить. – Я думала, ты меня слуха лишишь своим криком. Орать-то ведь точно собирался?
– Нет, – мотнул головой Воронцов, и опять его голос прозвучал мягко. – Люди, защищаясь от крика, такую позу, как у тебя была, не принимают. Судя по реакции, тебя кто-то колотил, причем сильно, жестоко и, скорее всего, регулярно. Настя, от кого тебе доставалось? – Вот теперь у Марата привычная интонация – требовательная и с нажимом. – Отец? Брат? Может, бывший любовник практиковал мордобой?
– Что?! Да как у тебя мозгов хватило на папу и Сашку подумать?! Нет конечно! Это полная чушь!
Воронцов и есть Воронцов, ему куда проще семью мою в грязи вывалять, чем очевидное предположить. Если кто-то бьет замужнюю женщину, то с вероятностью девяносто девять целых и девять десятых процента этот кто-то – ее муж.
– Значит, любовник, – сквозь зубы рыкнул Марат. – Имя его назови.
«Руслан Воронцов, твой родной брат, три недели назад зарядил мне так, что звездочки перед глазами хороводы водили. Было это один-единственный раз, но мне, видимо, хватило, чтобы теперь в экстремальной ситуации вести себя неадекватно».
Если повторить Марату то, что в голове прокрутила, его добренькое настроение мигом улетучится. Воронцов скажет, что, если Руслан ударил, значит, было за что, или обвинит, что я перед ним комедию разыграла, чтобы он меня пожалел и не поднимал крик из-за визита чужого мужчины.
Поэтому я держала язык за зубами. Молчание – золото. Тем более Руслана в живых уже нет. Даже если расскажу, это ни на что не повлияет, только может мне навредить.
– Марат, ты на меня наступал как бык на красную тряпку! Даже пар из ноздрей валил. Само собой я испугалась. Не выдумывай. Не было у меня любовников, распускающих руки. Так что забудь и проехали.
– Понятно, – скрипя зубами, выдохнул он. – Значит, не скажешь. Ладно. – Это «ладно» могло бы означать: «Не говоришь и не надо, мне, собственно, все равно», но прозвучало по-иному, а именно: «Не говоришь и не надо, сам все узнаю». После минуты молчания Марат вспомнил, зачем ко мне приходил: – Кто к тебе приезжал?
– Иванов, – ответила я и тут же уточнила: – Этот тот, что Виктор Олегович.
– А о договоре ты нашем, случаем, не забыла? Это тот, что мы совсем недавно заключили, – передразнил меня Воронцов. – Между прочим…
– Марат, остановись! – перебила я Воронцова, чей голос набирал обороты громкости. – Слышала я, как Оксана тебе ситуацию преподнесла. На деле было совершенно не так. Я не знаю, зачем твоей девушке на меня наговаривать, это ты сам у нее спросишь, но мы с Виктором Олеговичем исключительно друзья. Клянусь, ни я к Иванову никаких романтических чувств не питаю, ни он ко мне. Да боже мой, даже Руслан ничего не имел против, когда мы с Ивановым встречались.
– Я не Руслан, и мнение у меня по этому поводу иное. На этот раз я закрою глаза. Но имей в виду, еще раз такое повторится – будут последствия. Если уж приспичило с кем-то встретиться, хоть с тем же Ивановым, звонишь мне и предупреждаешь. Ясно я выразился или еще раз повторить?
– Хм…. У меня есть вопрос. – Как школьница, я подняла руку. – Мой гинеколог – мужчина, когда к нему на прием соберусь, тебе тоже сообщить?
– Нет. Не надо. Просто смени гинеколога, естественно, выбери женщину. Узнаю, что не сменила – готовься. На следующем осмотре я буду присутствовать и лично проверю пол врача.
Воронцов, бросив напоследок: «Даже не вздумай пропустить ужин», убрался, и я пошла в ванную, чтобы умыться. Не хочу сидеть за столом с красным лицом. Приказ Марата я бы легко проигнорировала, тем более есть вообще не хочу, но оставлять Нину Васильевну наедине с двумя гиенами – не по-товарищески. Совесть потом загрызет.
На ужин я опоздала, но теперь могла себе это позволить. Оксана столько народа для помощи по хозяйству в дом нагнала, что я не всех даже в лицо запомнить успела.
Воронцов сидел во главе стола и медитировал над уже пустой тарелкой, Оксана с кислым лицом накалывала на вилку отварной кабачок. Одна Нина Васильевна пребывала в приподнятом настроении и за обе щеки уплетала мой борщ, сдобренный хорошей порцией сметаны.
Приятная девушка в черном платье и белом переднике подала мне на закуску салат, но я ни кусочка не смогла проглотить. Потому что Марат оставил в покое тарелку и выбрал новую жертву, чтобы таращиться на нее, то есть меня.
Воронцов, ну отвернись ты уже, сколько можно? Я же, в конце концов, не музейный экспонат. Какого черта изучать во мне каждую черточку?
Так, ладно, есть верный способ добиться того, чтобы разглядывающий тебя человек резко прекратил это делать – надо тоже посмотреть на него в упор.
Приподняв голову, я устремила взгляд на Марата.
Блин, я на него смотрела, а он и не думал отворачиваться. Хитрый план провалился с треском. Подозреваю, из-за того, что расчет был на человеческую реакцию, а Марат-то у нас упырь.
Сто раз уже пожалела, что начала с Воронцовым в гляделки играть. Если бы я вдруг очутилась голой в холле торгового центра в час пик, и то бы, наверно, чувствовала себя комфортнее, чем сейчас. Там люди лишь на мое нагое тело смотрели бы, а Марат, такое ощущение, что душу сканировал, а еще пытался сознанием управлять.
Не выдержала, сама отвернулась.
Все, достал, не могу я так больше. Не обижайся, Воронцов, но ты сам виноват, надо было намеки не игнорировать, а принимать к сведению. Сейчас вслух тебя попрошу в мою сторону не смотреть.
Набрала в легкие воздуха, даже рот успела открыть, но говорить не пришлось. Воронцов неожиданно встал из-за стола.
– Марат, ты куда? – встрепенулась Оксана.
– По делам. Надолго. Не жди, ложись без меня, – не глядя на девушку, бросил Марат и вышел.
Оксана, обиженно поджав губы, тяжко вздохнула. Да-а-а, явно штормило у этой парочки в их личном «раю».
– Настя, а ты что-нибудь полезное готовить собираешься или нет? – раздраженно спросила, будто выплюнула подружка Воронцова.
Ага, значит, раздраконил благоверный, а злость срывать планируем на мне. Фиг вам!
– Нет, – лаконично ответила я.
– Марат из-за твоих борщей да котлет форму потеряет, – гнула Оксана свое.
– Это исключительно его проблема.
Оксана хмурилась, недовольно пыхтела, а, что бы еще такого ляпнуть, видимо, не знала.
– Хм, тогда о себе побеспокойся, разнесет до размеров слона, не заметишь.
– Если потреблять столько калорий, сколько тратишь, не разнесет, – ответила я и задумалась.
Оксана жует одну лишь траву да грызет овощи, два раза видела, как она ела отварную рыбу и, в принципе, больше ничего, но при этом она не выглядит слишком худой. Стройная – да, но не тощая. Если бы я питалась так же, как Оксана, то уже через месяц от меня остались бы кости да кожа. Плюс девушка Воронцова потеет в спортивном зале, не как я – два, а то и раз в неделю, а каждый день без исключений. Разгадку я не искала и, тем не менее, получила ответ тем же вечером, а точнее ночью.
Борясь с бессонницей, которая меня достаточно часто преследовала, примерно в час ночи я спустилась на кухню, чтобы выпить стакан молока. Поможет ли молоко – понятия не имела, раньше я спасалась снотворными Руслана, но после того, как с помощью таблеток он из жизни ушел, боюсь их до трясучки.
Когда на кухню зашла, увидела, что не одной мне не спится. Оксана в ночной рубашке, босая, сидела на табурете возле холодильника с кастрюлей в руках и прямо оттуда ложкой черпала борщ.
Ого!
Глава 10
Что творится в голове у другого человека – никому знать не дано, но если судить по тому, как испуганно и вместе с тем стыдливо на меня смотрела Оксана, она готова была провалиться сквозь землю. Не удивлюсь, если бы ради этого она своими ухоженными ногтями согласилась прорыть подкоп. Но, увы и ах, никуда ей не исчезнуть.
– Тоже уснуть не смогла? – сказала я так, словно не с кастрюлей в руках девушку среди ночи застала, а со стаканом воды.
– Ага. – Оксана резко соскочила со стула, затем почему-то присела обратно и вновь встала.
Подруга Воронцова туда-сюда прыгала, а у меня сердце обливалось кровью – с ложки борщ капал на красивую ночную рубашку из тончайшего шелка.
– Оксана, успокойся! – прикрикнула я. – Незачем нервничать. Мне все равно, чем ты тут занималась, и тем более я об этом никому не скажу.
– Ну да! Не скажет она. – Оксана вдруг очухалась. – Глаз за глаз. Зуб за зуб. Сегодня я тебя с Ивановым Марату сдала.
– Отлично, значит, ты понимаешь, что сделала гадость, – доставая из шкафа стеклянный стакан, заметила я. – В следующий раз, когда решишь опять кому-то подлость устроить, в частности мне, вспомни, что земля круглая, все возвращается.
Пока я доставала из холодильника пакет молока, Оксана, обняв кастрюлю борща как родную, взглядом прожигала во мне дырку.
– Правда никому не расскажешь?
– Оксан, прекрати уже, а. Я же тебя не за расчленением трупа застала. Ну захотелось тебе есть, кушай на здоровье. Только в следующий раз тарелку возьми. Кстати, борщ вкусный? – улыбнулась я.
– Очень. Ты правда обалденно готовишь.
– Ну вот и славно, спокойной ночи, Оксана. – И я пошла к себе.
– Я не всегда ем по ночам, а лишь когда мне паршиво, – бросила девушка вслед.
В знак того, что услышала, я кивнула, а в знак того, что не готова к задушевной беседе, не остановилась.
– Что, даже не спросишь, почему мне паршиво?
– Ну и почему? – Я нехотя обернулась. Если у Оксаны ноготь сломался или еще какая ерунда случилась, не дам себе мозг выносить, уйду.
– Марат себе бабу завел, – призналась Оксана. – Давай выпьем по бокалу вина?
Глянула на стакан с молоком, вздохнула. Вино однозначно вернее поможет со сном.
– А давай.
Такое впечатление, что девушка Воронцова когда-то работала барменом: бутылку откупорила лихо, бокалы наполнила не глядя, как профессионал. Хотя есть и другой вариант: Оксана по ночам не только ест втихушку, но и пьет.
– И с чего ты взяла, что у Марата есть другая девушка? – пригубив вина, поинтересовалась я. – Сообщение неприличное у него в телефоне нашла или воочию увидела, как он тебе изменяет?
Оксана не по-девичьи шумно выдохнула и одним глотком осушила бокал.
Читать бесплатно другие книги:
